 Дважды встречался с этим человеком. И оба раза при чрезвычайных ситуациях: май 1986г - Чернобыль, катастрофа на АЭС, декабрь 1988 – Спитак, землетрясение в Армении. Не знаю, что творилось в душах людей. Но там и там – горе, слезы, боль, обида… Поражали самообладание Николая Ивановича, его реакция незамедлительно принимать адекватные и грамотные решения.
Помню, в Чернобыле 2 мая народ жил на полную катушку: тепло, у людей весеннее настроение, свадьбы играют…
И тут непреклонное решение Рыжкова: завтра эвакуация, сегодня готовьте поезда, автобусы, народу скажите, чтобы брали самое необходимое, деньги, документы и все. Никакой мебели". В воскресение в обед людей в Припяти уже не было. Бегали одни собаки…
В Спитаке тоже было не просто. Когда он увидел своими глазами разрушенные Спитак, Ленинакан, ощутил отчаяние людей, их беспомощность перед лицом постигшего их горя, то задержался надолго. Чувство бессилия испытывал и сам Николай Иванович, не знал, что и какие решения предпринять, когда обезумевшие от горя люди справедливо кричали ему, почему у него нет техники, врачей.
Тем не менее, Рыжков сделал невозможное: он разделил народное горе, принял на себя удар и немедленно включился в работу. Красный «Икарус» представителя Москвы в те дни узнала вся Армения. Рыжков сумел за максимально короткий срок собрать на месте трагедии лучших спасателей, строителей, врачей.
Действия Николая Рыжкова тогда и в последующем сложно переоценить, но он признавался, что не раз бесконечно сожалел о своих скромных возможностях. Как бы он хотел быть всесильным волшебником, чтобы облегчить боль и жизнь россиян, но он был всего лишь премьером многострадальной страны, обычным винтиком в мировой истории. И очень жаль, что этот винтик так рано ушел из жизни.
Анатолий Холодилин, СРООИ «Опора» |
