Катя вернулась на реабилитацию в Екатеринбург Фото: Дмитрий Емельянов
Сейчас Катя снова приехала в Екатеринбург из родного Магнитогорска на реабилитацию. Восстановление займет долгие годы. Насколько она может вернуться к прежней жизни, зависит от многого: от ее труда и настроя, от работы врачей, от развития науки и медицинских технологий.
Мы встретились с Катей снова в клинике Ирины Волковой, с оплатой очередной реабилитации ей снова помог меценат, глава РМК Игорь Алтушкин. В этот раз Катя приехала в Екатеринбург вместе с мамой и младшей сестрой Юлей: у нее сейчас каникулы. Сняли квартиру рядом с центром реабилитации, приходят на занятия. Катя рассказала нам, как она встраивается в обычную жизнь после трагедии и почему считает себя счастливой. Прочитайте монолог этой сильной девушки.
— Мы уехали домой из Екатеринбурга после лечения и реабилитации в марте. Нам предлагали вернуться на реабилитацию уже через месяц. Но хотелось побыть подольше дома. Друзья приходили ко мне в гости постоянно, не оставляли меня одну. Благодаря им я гуляла. Мы живем на втором этаже в хрущевке, без пандуса. Они спускали на улицу коляску, потом на руках выносили меня. Благодаря ранней реабилитации девушка отчасти восстановилась
 Фото: Дмитрий Емельянов
За эти месяцы у меня в жизни не было ничего негативного. Наоборот, помню, приехали с мамой в деревню к родне. Там меня окружили таким вниманием, заботой: «Катенька, давай поправлю, давай придержу». Это, конечно, трогает. Но постоянно такое отношение, сверхзабота, немного неправильно. Нужно учиться самостоятельности. Я вижу, как мама иногда сдерживает себя от помощи мне, чтобы я попыталась сама сделать что-то новое. Именно так я научилась самостоятельно садиться. Мама заходит как-то в комнату, а я сижу на кровати. Я сделала это сама! А младшая сестренка, наоборот, до конца не может осознать, что со мной случилось. Удивляется, когда я ее прошу о чем-то: «Неужели сама не можешь?». Объясняю, что нет, пока не могу. Хотя я понимаю, что нужно всё пытаться самой. Хотя сестра очень помогает мне. Как-то мама сорвала спину, когда носила меня. Сестра увидела, как мама в бессилии пытается меня перевернуть. Подбежала. Подвинула маму и сама взяла меня на руки. Ей всего 12 лет, но она рослая и физически сильная, развитая. Так и носила меня, пока мама не восстановилась. Потом тоже пыталась сказать маме, что отныне будет носить и переворачивать меня сама. Но мама не разрешила.
Моторика руки у меня до конца не восстановилась. Спастика, сильное сжатие пальцев пропали. Поэтому внешне кажется, что руки работают, как у обычных людей. Я уже могу сама сделать себе легкий маникюр, макияж, порезать овощи для салата. Эти маленькие победы очень радуют. Дома я не бросала занятия, продолжала тренироваться каждый день.
Сейчас, когда я снова приехала в центр, врачи увидели хорошие результаты: спина стала крепче. Я и сама чувствую это. Могу спокойно пересаживаться. Чувствительности ниже груди до сих пор нет. Но с левой стороны чувствительность постепенно спускается. Уже начинаю чувствовать спину, стоя на вертикализаторе, стала лучше держать равновесие. Но самое главное достижение за это время — я стала работать!
Искать работу я стала, как только вернулась в марте домой из Екатеринбурга. Я поняла, что работать обязательно нужно. Чтобы не потеряться в жизни. Ничего не делать, сидеть на шее у родителей нельзя в любой ситуации. Поэтому я стала мониторить вакансии, нужно было понять и определиться, в какой сфере я могу найти себя. Мысли материальны: случилось чудо. Буквально через месяц позвонили из Екатеринбурга, предложили работу. Теперь я работаю в компании РМК. Реабилитация после таких тяжелых травм идет долгие годы
Моя должность — специалист в управлении кадровой политики компании. Работаю на удаленке, мне высылают задания. В мои обязанности входит работа с документами, таблицами, поиск персонала. Обучение идет уже в ходе работы, на практике. Это мне очень нравится. Я вообще не любила учиться, сидя за партой, то есть осваивать теорию. А всё узнавать по ходу работы на практике мне очень нравится. Настроение у меня всё это время хорошее. Поняла, что нужно радоваться каждому дню, никто не знает, что произойдет завтра.
Я считаю, что мне повезло. Я осталась жива после такого падения, у меня не пострадала голова, сохранены интеллект, память. Не представляю, что бы было с мамой, если бы было как-то по-другому. У мамы слабые нервы, психика, она очень остро реагирует на всё, переживает. Понимаете, мама — это мама, она не может по-другому реагировать. Ее нужно поддерживать. Именно ее, а не меня. И когда она только приехала, именно я начала ей говорить, что всё будет хорошо. Если бы я опустила руки, ей было бы гораздо тяжелее. Сейчас поводов для депрессии, уныния нет. Я жива, могу работать, меня взяли на реабилитацию.
 Фото: Дмитрий Емельянов
Единственный тяжелый момент: я очень скучаю по танцам. Я занималась танцами 13 лет, мама привела меня в танцевально-хореографическую студию в 4 года. Наш магнитогорский коллектив — один из лучших в России. Последняя наша поездка была в Белоруссию, мы взяли Гран-при. Сейчас у меня есть цель и мечта переехать в Екатеринбург.
Я полюбила этот город, когда еще школьницей четыре года назад приезжала сюда с ансамблем на Дельфийские игры, соревнования по всем видам искусств. У вас очень сложный, красивый, яркий, интересный город. И тут больше возможностей для передвижения на коляске. Не идеально, конечно. Но во всех крупных магазинах есть большие въезды, просторные низкопольные автобусы. В Магнитогорске такого, к сожалению, нет.
Я думаю, мечту с переездом реально осуществить, купив здесь квартиру. Я работаю. Мама — бухгалтер по специальности, тоже сможет найти работу тут. Маме ведь тоже надо входить в привычный ритм жизни. Всё реально, если постараться. Вообще сейчас мне больше всего хочется: жить, работать, радоваться.
АВТОР Елена Панкратьева | 
